В 1937–38 годах по СССР прошла целая серия государственных репрессивных кампаний, которую мы теперь знаем под общим названием «Большой террор». Приказом НКВД № 00447 была объявлена «кулацкая операция», в рамках которой арестовывали крестьян, священников, бывших дворян, а также людей, так или иначе заподозренных в связях с белым движением или оппозиционными политическими партиями. Почти параллельно с этим проводились «национальные» операции – по заранее составленным спискам арестовывали немцев, поляков, латышей и многих других иностранцев и граждан СССР. С арестов нескольких крупных военачальников начались «чистки» в армии. Тысячи людей попали в лагеря по обвинению в связях с «врагами народа» – это были так называемые ЧСИР, «члены семей изменников Родины».
Иркутская область не оставалась в стороне от всесоюзных мероприятий и с огромным энтузиазмом выполняла поставленные задачи. Материалы газет являются тому подтверждением: «Мы приветствуем боевую большевистскую работу чекистов, разоблачивших вредительскую диверсионную группу контрреволюционеров, орудовавших в ОБЛЗУ. Враги продали нашу родину фашистам, вредили в животноводстве, ставили целью восстановить в СССР капитализм. Диверсанты и вредители – Неупокоев, Ольков, Кудрявцев, Бенуа и другие пойманы с поличным. Мы уверены, что враги будут уничтожены…
Велик и беспределен наш гнев к подлым наймитам фашизма, орудовавшим в органах земельного управления Иркутской области. В дикой злобе предательская падаль стремилась обратить свободный советский народ в рабство, восстановить иго капитализма и предать нашу прекрасную родину. Но трудящиеся Советского Союза, беспредельно любящие свою родину, всегда готовы нанести сокрушительный удар всякому гаду, попытающемуся подорвать мощь и достоинство страны социализма. Славные наркомвнутдельцы зорко охраняют революционный порядок государства. Ими разоблачена и эта презренная шайка, сейчас представшая перед судом. Мы просим специальную коллегию областного суда применить к обвиняемым высшую меру уголовного наказания – расстрел…
Колхозники животноводческой бригады колхоза „Коминтерн“ Заларинского района обсудили сообщение о банде вредителей, диверсантов, орудовавших в животноводческой системе нашей области. В своей резолюции они записали: „Для нас, работающих в социалистическом животноводстве, ясно, какой огромный ущерб враги народа наносили социалистическому животноводству. В колхозные дворы они завозили больной скот, в колхозное стадо умышленно заносили заразу, дискредитировали колхозную работу, срывали план развития социалистического животноводства. Изменникам родины нет пощады. Мы, колхозники животноводческой бригады артели „Коминтерн“, требуем от советского суда применить к врагам народа самую высшую меру наказания – расстрел“ …» (Восточно-Сибирская правда. 1937. 28 нояб. (№ 275)).
И это цитаты только из одного номера газеты, выходившей ежедневно!
Точные цифры жителей Иркутской области, подвергшихся репрессиям со стороны государства, пока еще не установлены, но даже приблизительные ошеломляют. По данным УКГБ, это около 15–17 тысяч человек. Большая часть из них была похоронена в поселке Пивовариха, что стало известно в ходе раскопок 1989 года.
«Областная прокуратура 2 октября возбудила уголовное дело по захоронениям жертв репрессий 30-х годов под Пивоварихой, скрытых от глаз людских более чем на пять десятилетий. Вместе с участниками поисковой группы УКГБ, активистами добровольного общества „Мемориал“, работниками областной прокуратуры, коллегами из газеты „Советская молодежь“ мы, вместе с нашим фотокорреспондентом В. Гаращуком, выезжаем в район Пивоварихи. Стоит светлый осенний день, порывы прохладного октябрьского ветра срывают с деревьев пожелтевшую листву, мягко падающую на жухлую траву. С одной из проезжих дорог ступаем в редкий кустарник, и перед нами открывается большая поляна. Многие годы здесь высаживалась картошка. Потом поле забросили, ибо нет-нет раздавались осторожные советы: „Нельзя здесь работать, опасное это место“. Находились хозяева, которые попросту отмахивались от этих советов. Сажали…
Да и вряд ли кто мог догадаться, что здесь есть какое-либо захоронение. Но люди помнили, что в конце тридцатых годов этот довольно большой участок тщательно охранялся, местные жители туда не допускались, да и вообще никто из посторонних. В этом районе зимой гремели динамитные взрывы, гремели так, что подрагивали стекла в жилых зданиях. А потом сюда шли закрытые брезентом машины… И вот мы на лесной вырубке, сделанной уже в пятидесятые годы. Только опытный глаз определит, что по одной из кромок этой вырубки тянется траншея, местами чуть проваливающаяся. Но она надежно, еще в давние времена, обложена дерном… Когда поисковая группа УКГБ и общества „Мемориал“ после долгих, часто безуспешных попыток найти хотя бы одно из захоронений, после опросов немногих прямых или косвенных свидетелей тайн этих мест подошла к этой траншее, то на сравнительно небольшой глубине ей удалось сразу же наткнуться на останки человеческих тел…
Смотреть на эту открывшуюся многолетнюю тайну тяжело. Это были не просто захоронения, а свалка трупов „врагов народа“. Никто не знает их имен. Кто была эта молодая женщина, чей череп обнаружен в первом же слое захоронения? Над ним отслоенные, слипшиеся волосы, заплетенные в косу. Можно различить и цвет косы, она русая с золотистым оттенком… жертвой чьего доноса стала эта женщина? Тайны, тайны, тайны…» (Восточно-Сибирская правда. 1989. 4 окт. (№ 228)).
В наши дни в Пивоварихе обустроен Мемориал жертв политических репрессий. Ежегодно 30 октября там проходят траурные мероприятия, посвященные Дню памяти жертв политических репрессий в СССР. 2019-й не стал исключением.
Использованы материалы электронной библиотеки «Хроники Приангарья»:
Восточно-Сибирская правда. 1937. 28 нояб. (№ 275)
Восточно-Сибирская правда. 1989. 4 окт. (№ 228)
Восточно-Сибирская правда. 1989. 20 окт. (№ 241)