В октябре 1695 года в свой дозор из Москвы в Иркутск приехал воевода Афанасий Савелов. «Лорд-командующий», по характеристике летописцев, «был весьма корыстолюбив, с подчиненными обращался дерзко, жителям делал разные притеснения и обиды, казакам не выдавал хлебного жалованья…».
«Заморский (забайкальский) вольный народ жаловался на воеводу, что он приезжал к ним за море (Байкал) для своих взятков и имел с собою для всяких угроз заплечного мастера». То есть ездил с палачом, вымогал деньги, продовольствие и всё, что плохо лежит, взамен не оставляя ничего. Казакам же жалованье не платил. Такое положение дел долго продолжаться не могло.
Пытаясь «провернуть» по подложным документам очередную сделку, люди Савелова были схвачены заморцами с поличным. Савеловцы отправляли к ойратскому хану товары, в числе которых были ружья и порох, считавшиеся заповедными, или, по-другому, запретными. Налицо государственная измена, отличный повод для бунта.
В 1696 году в Иркутск прибыл забайкальский казак Семен Краснояр с челобитной о денежном жалованье для войска. Воевода отказал посланнику в грубой форме. В очередной раз услышав «ничего ты не знаешь, Семен Краснояр», держаться из-за того, что денег нет, Семен не стал, а выдал информацию остальным, тем самым начав неповиновение острогов. Казаки и стрельцы Удинского, Селенгинского, Ильинского и Кабанского острогов подняли мятеж и поменяли приказных, назначенных Савеловым.
19 мая 1696 года около двухсот вольных людей приплыли в Иркутск «из-за Байкала-моря» в боевом порядке: с ружьями, знаменами и барабанами. Воевода спрятался в крепости, а казаки пытались уговорить местных жителей перейти на их сторону. Но Савелова назначила столица, поэтому перспектива ослушаться ставленника Москвы и поддержать волнения предвещала огромные проблемы в будущем. Чаша терпения иркутян не наполнилась до краев (оставалось совсем чуть-чуть), поэтому они смотрели на конфликт со стороны. Бесперспективная осада, потому что снаряжения, пороха и припасов у казаков не было, продолжилась семь дней. На забайкальцев были наведены две пушки и «мелкое ружье», но до стрельбы дело не дошло. Вольные казаки уплыли. Перед отъездом они говорили, что зима близко, пугали бурятскими ходоками и обещали вернуться в еще большем количестве, чтобы закончить начатое и расправиться с воеводой Савеловым.
Тогда-то веское слово сказали иркутяне. Им удалось достучаться до Москвы и вызвать к себе нового воеводу. Семен Полтев выехал со своей семьей, но до Иркутска не добрался, умер в дороге. Жена и маленький ребенок оказались в остроге без главы семейства и по совместительству планируемого воеводы. Горожане, помня угрозы со стороны казаков, решили в любом случае избавиться от Савелова. В итоге, воспользовавшись указом о назначении воеводы по фамилии Полтев, на эту должность утвердили его сына, мальчика Николая Полтева (регентом при нем был иркутянин Иван Перфильев). В момент передачи дел старым воеводой новый воевода находился на руках матери, при этом громко плакал и сопел…
Как и пророчили забайкальцы, почувствовав шаткость власти в городе, буряты из окрестных кочевий осуществили последний в истории набег и осаду Иркутска. Но в этой битве победа была на стороне русских переселенцев.
Использованы материалы электронной библиотеки «Хроники Приангарья» :
Иркутск : очерки по истории города / Ф. А. Кудрявцев, Г. А. Вендрих, ред. В. Лысенко. – Иркутск : Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1971. – 435 c : ил. – Библиогр.: с. 430–434. – 50 000 экз.